Как Нацбанк шел по головам, или два года банковской реформы

Два года реформ, «чистка» системы, борьба с отмыванием денег. Однако большинство финучреждений, которые попали под пристальный взгляд Нацбанка, канули в Лету, как говорится, ни за что, ни про что. Стала ли чище наша банковская система, и действительно ли регулятор провел именно те реформы, которые были для нее очень нужны? И можно ли вообще назвать это реформами?

В последние дни банковское сообщество «празднует» два года реформ на рынке и фактически два года правления нового состава регулятора. За это время Нацбанком было выведено с рынка 80 финансовых учреждений. Каждую неделю по 2-3 банка объявляли о банкротстве.

Нацбанк и его собственные правила игры

Действия руководства регулятора имеют определенный смысл — они, по словам председателя правления Нацбанка Валерии Гонтаревой, занимались «чисткой» банковской системы, выводом вроде бы неэффективных и неликвидных банков, которые не могли “жить” дальше. Речь идет о «карманных» банках, которые обслуживали определенных лиц, банках, которые занимались «отмыванием» денег и тому подобное.

Однако большинство банков, которые попали под пристальный взгляд нацрегулятора, канули в Лету, как говорится, ни за что, ни про что. Какие же основные причины, как озвучивал сам Нацбанк, побудили его фактически удалить с рынка такое количество финансовых учреждений?

Сам Нацбанк устами его руководителей называет такие факторы: нарушения нормативов и большой объем кредитов, которые они предоставляют компаниям акционеров по причине того, что нет прозрачности в структуре собственников банков и контроля за этими процессами.

Вспоминается выступление бывшего заместителя главы Нацбанка где-то в прошлом году Александра Савченко, который также был серьезно обеспокоен процессом «повального» закрытия банков в Украине. По его мнению, единственной причиной ликвидации финансового учреждения является неплатежеспособность банка. И все.

«Лечить» всех: и больных, и здоровых

Все остальные вопросы можно решить «излечивая» тот или иной банк. К примеру, тот же «Крещатик». Это был известный и неплохой банк, отличающийся тем, что его менеджмент работал достаточно профессионально и никаких жалоб от вкладчиков, будь то физических, будь то юридических лиц, на него не было. Нацбанк заметил, что в апреле 2016 года это учреждение выделило кредиты так называемым связанным с этим банком лицам (акционерам), которые составили 80% (вместо предусмотренных нормой 25%). Хорошо, норма, действительно, была значительно завышенной, однако зачем было вводить в этот ликвидный, здоровый банк временную администрацию? Или, введя ее, потом просто «добить» банк и ликвидировать его?

Именитые эксперты-банкиры говорят, что нарушение таких нормативов случается повсеместно, даже в развитых странах.

«Однако такие банки не закрывают. А то, что они нарушают такие нормы, — в этом, кстати, виновно само государство. Поэтому я вижу лишь одну понятную для всех причину такого массового закрытия финансовых учреждений — резать конкуренцию и больше ничего», — отмечает международный экономист Александр Лобанов.

Как считает юрист ЮК «Центр Конфликтологии и Права»Алена Садовец, Нацбанк «лечит» финучреждения путем предоставление им рефинансирования:

«Это также имеет рычаги воздействия на банки, которые нарушают законодательство и занимаются рискованной или заведомо убыточной деятельностью. Во время введения временной администрации Нацбанк предоставляет банкам время и возможность не платить по своим обязательствам, но это негативно влияет на клиентов и контрагентов финучреждения, то есть проблемный банк, возможно, “подлечат”, а маленькая компания-контрагент может этого не пережить. Кроме того, вводится администратор, который управляет в настоящее время банком. Пожалуй, если это было бы позитивно, то многие банки выходили бы из-под временной администрации оздоровленными».

Расчистка «под себя»

Кому выгодно, даже после «подлечивания», окончательно закрывать банки? Сегодня этот вопрос волнует немало экспертов, бывших и нынешних крупных банкиров, политиков и рядовых украинцев, чья судьба отныне стала слишком зависеть от настроений Нацбанка.

Но на ум приходит лишь один-единственный ответ: представители высших эшелонов власти просто зачищают «под себя» банковское поле. Вообще, крах любого банка — мощный удар по репутации государства, его финансовой системе, в конце концов, по ВВП. Необходимо бороться за каждый банк, чего наш регулятор отнюдь не делает.

Более того, связанные с Нацбанком эксперты и другие лица в последнее время упорно «вдалбливают» обществу и нашему политикуму тезис о том, что в передовых странах мира в целом, и Европы в частности, действуют не более одного-двух десятков банков. Но вот в Нацбанке забыли о пустяке: каждое из государств имеет свою специфику, нельзя весь мир ровнять, как заблагорассудится. Где-то таких финансовых учреждений много, а где-то есть государства, где их действительно мало.

По состоянию на июль 2016 года количество банков в различных странах Европы было таким: Россия — 662 (населения 146,5 млн чел.), Германия — 1842 банки (население 81,2 млн человек), Австрия — 731 банк (население 8,6 млн чел.), Польша — 691 банк (население 38,5 млн чел.).

Украину часто сравнивают по населению и площади с территорией Франции. В этой стране насчитывается 623 банка. Как видно, Нацбанк очень манипулирует цифрами.

Судя по всему, в Украине, как в настоящей европейской стране, учитывая ее население (возьмем 44 миллиона человек, учтем несколько миллионов человек страны, которые работают в иностранных государствах), может преспокойно функционировать более чем 753 банка! И действительно, если бы в Украине было столько нормально работающих (не «карманных», а возможно и несколько сотен кооперативных) финансовых учреждений, то, бесспорно, была бы и очень здоровой и конкуренция.

А что уж говорить о США, где работают десятки тысяч банков, включая очень большое количество так называемых кооперативных, которые приносят немало пользы от предоставления дешевых и длительных кредитов малому бизнесу. Для США, как и для европейских стран, закрытие (или только речь нем) любого банка — просто драма общегосударственного масштаба и власть очень быстро реагирует на это. Более того, власть помогает находить средства на «лечение» таких финансовых учреждений.

На чьей стороне закон?

А то, что «лечить» такие банки надо, даже прописано в нашем украинском законодательстве. Да, есть регламентированные условия санации (то есть спасения банка), когда он находится на этапе ликвидации и там работает временная администрация. Можно принять решение о санации банка, разработав ее программу. Когда же будут удовлетворены требования кредиторов и реструктуризация капитала банка, что будет подтверждено соответствующими заключениями, то правление Нацбанка принимает решение относительно возобновления деятельности финансового учреждения и признании постановления о ликвидации банка таким, что утратило силу. Случалось ли такое в последние годы? Вопрос риторический.

Более того, мы можем говорить о случаях, когда фактически здоровые банки подпадали под «ликвидаторский нож» регулятора. Так, стоит взять к примеру банк «Юнисон». Это одно из высоколиквидных финучреждений в конце апреля 2016 было признано неплатежеспособным, и туда, как и положено, была введена временная администрация. По словам одного из акционеров банка, он (банк — Ред.) по-настоящему был наполнен «живыми» деньгами и довольно качественными инвестициями в украинский финансовый сектор.

«И именно предвзятое отношение политики регулятора по отношению к основным акционерам банка стало первопричиной такого отношения к нам. Мы два года пытались согласовать с руководством Нацбанка структуру нашей собственности. Четыре акционера очень хотели стать нашими существенными участниками. Я была лично несколько раз в Нацбанке и вроде бы с ним был решен этот вопрос, в конце 2015 года нам сказали в регуляторе, что все нормально, работайте.

А уже вначале весны 2016 года они заявили, что у нас все плохо: у вас плохая ликвидность, вы неплатежеспособны, будем вас ликвидировать. У меня такое впечатление, что в Нацбанке работают люди, которые мало разбираются в банковском деле и не хотят понимать банкиров», — заявила представительница банка.

А что с клиентами?

Давайте проанализируем, что произошло после массового закрытия финансовых учреждений? На счетах таких банков, так сказать, «замороженными» остались по разным оценкам экспертов, от 400 до 550 миллиардов гривен оборотных средств компаний и физических лиц. Сумма просто астрономическая! Конечно, Фонду гарантирования вкладов физических лиц (ФГВФЛ) очень трудно выполнить все свои обязательства как перед физическими, так и особенно перед юридическими лицами.

В том же банке «Михайловский» сейчас в затруднении оказались 14 тысяч вкладчиков, которым в соответствии с законодательством, надо уплатить по депозитам, которые не превышают 200 тысяч гривен. А как насчет владельцев вкладов, которые имеют такие «накопления» в банках на суммы более 200 тысяч гривен?! О юридических лицах и говорить нечего — они, наверное, своих денег не увидят никогда.

 

Итак, закрытие банков, а не их «лечение», прежде всего, бьет по обычным вкладчикам и юрлицам. Последние часто вообще не получают своих денег. То есть, по большому счету, действия Нацбанка невыгодны ни для кого, кроме тех заинтересованных властных лиц и олигархов, просто расчищающих рынок для себя, выводя из него другие банковские структуры. Такими темпами мы дойдем, скорее всего, к абсолютной монополии Национального банка, за кулисами которого скрываются большие фигуры олигархической власти в Украине. Может ли идти речь о благосостоянии украинцев, если их раз за разом лишают выбора под прикрытием чистки, безопасности и борьбы с ворами? Слишком очевидно, что нет.

Игорь ГОНТА

Похожие темы:

Адвокатская монополия в судах: чего боятся банкиры

Радость и боль получения «быстрых денег»

Меняем курсы валют хоть 5 раз на день: злоупотреблять этим банки?

Автор:

Поделитесь полезной информацией с друзьями:


Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *