Как распродаются ГЭСы, и к какой катастрофе это может привести

Несмотря на то, что закон «О приватизации государственного и коммунального имущества» запрещает приватизацию гидроэлектростанций плотинного типа, в 2015 году Стеблевская и Корсунь-Шевченковская ГЭС были проданы частному предприятию. Проблемы с экологией на реке Рось начались сразу и продолжаются до сих пор. Как дельцы обходят закон, чтобы получить ГЭС в частные руки, и чем это может обернуться для государства – читайте дальше.

Государство запрещает продажу ГЭС с плотинами неспроста. В законе о приватизации такие гидроэлектростанции стоят в одном ряду с атомными электростанциями. Прямо говорится о том, что они выполняют функции защиты от техногенных катастроф, ведь неправильная эксплуатация ГЭС может угрожать смытыми и затопленными городами, отсутствием водоснабжения населения, загрязнением питьевой воды и водоемов.

Однако вопреки этому, в ноября 2015 года председатель правления ПАО «Черкассыоблэнерго» (71% акций принадлежит государству) Светлана Кузминская заключает договора купли-продажи, согласно которым продает внешнеэкономической ассоциации «Новосвит» недвижимое имущество и оборудование Корсунь-Шевченковской и Стеблевской ГЭС. При этом статья 2 Закона Украины «О приватизации государственного имущества», действовавшего в то время, определяла плотинные гидроэлектростанции как объекты общегосударственного значения, не подлежащие приватизации.

Уже весной следующего года община Корсунь-Шевченковского начинает бить тревогу. В обращении местного совета в ВРУ, КМУ, СНБО и другие органы власти говорится, что ГЭС нарушают правила эксплуатации водохранилищ: «не делаются санитарные попуски воды из-под щитов, а почти вся верховая, пригодна для потребления вода, перепускается на турбины, допускаются большие амплитуды колебаний уровней воды и тому подобное. Как следствие, водохранилища быстрыми темпами заиливаются, обмелели, их экологическое состояние доведено до предела допустимого, городской водопровод работает с перебоями». К слову, в первую очередь община пишет письмо на ПАО «Черкассыоблэнерго», даже не догадываясь о том, что ГЕСы уже у частного владельца.

Экокатастрофа на Роси

В августе 2018 года ЗЕА «Новосвит» осуществило сброс воды ниже допустимой нормы через гидротурбины. Результаты были плачевными: загрязнение реки и массовая гибель рыбы. Районная комиссия по вопросам техногенно-экологической безопасности и чрезвычайных ситуаций запрещает купание в реке и использование воды из городского водопровода. Возникает вопрос об обеспечении жителей окрестных городов питьевой водой. Как говорится в заключении комиссии, химические и бактериологические показатели воды угрожают распространением инфекционных болезней и неинфекционных заболеваний среди населения.

По предварительным подсчетам ущерб от экокатастрофы на реке Рось достиг 256 млн. грн. Против руководства ЗЕА «Новосвит» открываются уголовные производства по статьям «Нарушение правил охраны вод» и «Злоупотребление властью или служебным положением». Ситуацию активно освещают СМИ. Местные жители чуть ли не ежегодно летом собираются на митинги у загрязненной реки. Опять районный совет просит защиты у органов центральной власти, но средства воздействия государства на частного собственника ограничены. Как же случилось так, что ГЕСы попали в частные руки?

Щель для мошенника

Даже если не учитывать запрет приватизации ГЭС как объекта общегосударственного значения, продать гидроэлектростанцию не так просто. На это нужны разрешения Антимонопольного комитета и Фонда госимущества Украины. Однако бывшая руководительница «Черкассыоблэнерго» Кузминская находит щель и продает не целостные имущественные комплексы ГЭС, а «отдельное недвижимое и движимое имущество» гидроэлектростанций. Это позволяет ей не получать согласия центральных органов власти на заключение договоров, и фактически ГЕСы переходят в новые руки.

Как юристы предприятия «играют» с понятиями, хорошо видно из сопроводительных документов сделок. В тексте экспертизы автора называют ГЕСы имущественными комплексами, но уже в разделе «Выводы» говорят о недвижимом имуществе и оборудовании. Вероятно, заказчик просто попросил убрать из выводов словосочетание «имущественный комплекс», а по тексту на это не обратили внимания.

Да и как ГЭС может не быть целостным комплексом, если новый владелец продолжает использовать ее для производства и продажи электроэнергии, а вовсе не для использования ее имущества в каких-то других целях? Следует добавить, что до продажи Стеблевская и Корсунь-Шевченковская ГЭС некоторое время находились в аренде у ЗЕА «Новосвит», и в договорах указывались именно как целостные имущественные комплексы. Выглядит абсурдом то, что 5 ноября 2015 актом приема-передачи ГЕСы возвращаются к «Черкассыоблэнерго» как целостные имущественные комплексы, а уже на следующий день, когда подписываются договора продажи, превращаются в «отдельное недвижимое и движимое имущество».

Убытки в несколько сотен миллионов

Корсунь-Шевченковская ГЭС была продана новому владельцу за 10,5 млн. грн., а Стеблевская – за 12 млн. грн. После открытия уголовных производств против бывшей руководительницы «Черкассыоблэнерго» Светланы Кузьминской на основании постановления следователя Институтом экономико-правовых исследований НАН Украины была проведена экспертиза. Согласно ей, рыночная стоимость Корсунь-Шевченковской ГЭС на дату заключения договора составляла 59,5 млн. грн., а Стеблевской ГЭС – 104,2 млн. грн. Кроме того, экспертизой установлено, что при продаже Корсунь-Шевченковской ГЭС не как целостного имущественного комплекса, а как отдельного недвижимого имущества и оборудования нанесен ущерб в виде неполученной прибыли в размере 48,7 млн. грн., а при продаже Стеблевской ГЭС – в размере 90,8 млн. грн.

Сегодня новое руководство ОАО «Черкассыоблэнерго» пытается через суд признать договоры продажи ГЭС недействительными и вернуть гидроэлектростанции в государственную собственность. Чего уж точно не вернуть – так это испорченной экосферы реки Рось, которая является главной водной артерией региона. На Светлану Кузьминскую заведены уголовные дела, но сколько еще таких дел может быть по Украине, когда есть прецедент, неизвестно.